– Джоселин.

Я резко обернулась. На тротуаре у дверей клуба стоял Брэден. Живот у меня по традиции тут же свело. Мы поедали друг друга глазами не меньше минуты. Наконец ко мне вернулся дар речи.

– Ты что, ждешь меня?

– Кого же еще, – улыбнулся он. – Решил проводить тебя домой. Ночью так приятно прогуляться пешком.

С души у меня свалился камень, в существовании которого я упорно не хотела признаваться себе весь день.

– Я так полагаю, ты рассчитываешь, что эта прогулка завершится в моей постели? – усмехнулась я.

Он рассмеялся, и его низкий раскатистый смех, как всегда, сразил меня наповал.

– Честно говоря, я не отказался бы от подобного финала.

Я набрала в грудь побольше воздуха и спросила:

– Значит, ты простил мои гребаные фокусы?

– Детка.

Брэден протянул руку и коснулся моей руки жестом, говорившим больше всяких слов.

Я схватила его за куртку, притянула ближе к себе и сказала с усмешкой:

– Думаю, тебе все же стоит показать, кто из нас двоих босс.

Он обнял меня за талию:

– Мне казалось, тебя раздражают мои деспотические замашки.

– Вообще-то, да. Но при определенных обстоятельствах я ничего не имею против.

– Вот как? И что же это за обстоятельства?

– Обстоятельства, при которых тебе действительно принадлежит решающая роль.

Он расхохотался, сжимая меня в объятиях:

– И почему только в твоих устах все слова приобретают какой-то похабный смысл?

Я тоже рассмеялась, вспомнив, что нечто в этом роде он сказал при нашей первой встрече. Точнее, при второй. Тогда он ворвался в квартиру, где я расхаживала нагишом. Кажется, что с того момента прошло несколько лет.

Глава 17

На выходных мы с Брэденом вволю занимались сексом и при этом постоянно хохотали, так что возникшая между нами трещина затянулась полностью. К тому же мы оба ухитрялись еще и работать и не смогли составить компанию Элоди, Кларку и их детям, которые на все воскресенье отправились в Сент-Эндрюс. Вместо этого мы решили провести время в обществе Элли, Адама, Дженны и Эда. То есть в первый раз вышли на люди вдвоем с тех пор, как было заключено наше пресловутое соглашение. Когда мы входили в любимый паб Эда, где собирались пообедать, я догадалась, что наша связь ни для кого не тайна. Дженна таращилась на нас, как на подопытных животных, на которых проводится любопытный научный эксперимент, по губам Эда бродила совершенно идиотская улыбка, а Адам несколько раз подмигнул мне с видом проказливого школьника. Богом клянусь, мне отчаянно хотелось спастись бегством, и я, конечно, сделала бы это, если бы Брэден, угадавший мое желание, не схватил меня за руку мертвой хваткой и не заставил войти в паб. Вскоре вся честная компания убедилась, что ровным счетом ничего не изменилось – мы не производили впечатления влюбленной парочки, не гладили друг друга по рукам, не обменивались нежными взглядами и маленькими знаками внимания. Короче, все расслабились. Мы отлично пообедали, выпили пива и отправились в кино. В кинотеатре мы с Брэденом сели за спинами всех прочих и только тут… ну, в общем, мы кое-что себе позволили.

В понедельник мы не встречались, так что мне даже удалось написать еще одну главу книги и побывать на приеме у доктора Причард. Это, как всегда, было чертовски прикольно. Во вторник Брэден провел обеденный перерыв в моей постели. В среду ему пришлось пахать не поднимая головы, так что мы опять не виделись. Вечер я провела в обществе Элли за просмотром какой-то любовной мелодрамы, такой приторно-сладкой, что у меня разболелись зубы. В результате я заявила, что во время следующего домашнего киносеанса мы непременно посмотрим какой-нибудь крутой боевик. Или фильм в жанре экшен, где главный герой рубит всех подряд в хлам. Или, на худой конец, какое-нибудь славное голливудское старье с Джином Келли.

– Ты ужасно похожа на мальчишку, – заявила Элли, разворачивая очередной шоколадный батончик.

Я отвела взгляд от экрана, где бушевали подслащенные волны страсти, и посмотрела на нее. Элли растянулась на диване, усыпанном обертками. Поразительно, как она ухитряется не растолстеть при такой любви к шоколаду?

– Почему это? Только потому, что я не люблю приторные мелодрамы?

– Нет. Потому, что тебе нравится, если герой крушит чужие челюсти. И не нравится, если он способен признаться женщине в любви.

– Правда.

– Я и говорю, ты похожа на мальчишку.

Я показала ей язык:

– Не уверена, что твой брат согласится с этим утверждением.

– Это с какой стороны взглянуть.

– Ну, он-то видит меня с разных сторон, – многозначительно ухмыльнулась я.

Элли повернула голову и пристально взглянула на меня:

– Слушай, раз об этом зашел разговор… я, конечно, не хочу лезть не в свое дело… но природную наблюдательность, как говорится, в карман не засунешь… В общем, я заметила, что ваши встречи подчиняются деловому расписанию Брэдена. Тебя это не напрягает?

Я, конечно, давно уже обратила внимание на это обстоятельство. Но, если говорить серьезно, иначе нельзя. Я работала по большей части дома, в свободном режиме, а Брэден крутился как белка в колесе. И когда у него выпадал свободный вечер, надо было пользоваться возможностью.

– Он – занятой человек. Я это понимаю.

Элли кивнула:

– Прежние девушки Брэдена, как правило, отказывались с этим считаться.

– А я отказываюсь от почетного звания «девушка Брэдена», – усмехнулась я.

– Я и не собиралась удостаивать тебя этого звания. Просто я хотела сказать… блин, я уже забыла, что хотела сказать… В общем, в голове у меня постоянно вертятся какие-то мысли про вас двоих.

Можно не сомневаться, Элли пытается разглядеть в нас героев своих любимых романтических мелодрам, скрытых под оболочкой грубой чувственности. Подобное занятие до добра не доведет. Сознавая это, я поспешно переменила тему.

– В последнее время ты совсем не упоминаешь про Адама.

Элли изменилась в лице, и я догадалась, что выбрала тему не слишком удачно.

– С того воскресенья, когда он обедал у мамы, мы почти не разговаривали. Наверное, он сам понял, что здорово запутался, и решил оставить меня в покое.

– Но в прошлое воскресенье, когда мы все вместе шатались по городу, мне показалось, что у вас все в ажуре.

– Это потому, что ты никого не замечала, кроме Брэдена.

– Да ладно тебе, – расхохоталась я. – Я пока что не ослепла.

– Ты себе льстишь. По-моему, наивные лицемеры вроде тебя вряд ли могут претендовать на проницательность.

Это что-то новенькое. Ни Райан, ни Джеймс не считали меня лицемеркой. По крайней мере, они никогда об этом не говорили.

– С чего это ты взяла, что я лицемерка?

– Наивная лицемерка. Это принципиально.

– А можно полюбопытствовать, какой смысл ты вкладываешь в это словосочетание?

– Наивный лицемер не способен трезво оценить ситуацию. Он видит только то, что считает нужным видеть. Он постоянно себя обманывает. В общем, самый убедительный пример наивной лицемерки – моя подруга Джосс, совершенно не способная понять истинную природу своих отношений с моим братом Брэденом Кармайклом.

Завершив эту тираду, Элли попыталась сверкнуть глазами, но эти светло-голубые облака не были предназначены для метания молний.

– Наивная лицемерка, – покачала я головой. – Да, такое мог придумать только человек с могучим интеллектом.

Элли запустила в меня подушкой.

Наступил четверг. Получив эсэмэску от Брэдена, сообщавшую, что сегодня вечером ему опять не удастся вырваться, я ощутила легкий укол разочарования. То есть на самом деле укол был совсем не легкий, но в этом я себе никак не могла признаться, потому что поспешила воспользоваться испытанным средством – спрятала свои чувства в запаянную консервную банку. Проект, над которым Брэден работал все лето, близился к завершению, и я понимала, что дел у него невпроворот. Но от этого мне не становилось легче.