– Да, – выдохнула я.

– Но ты меня простила, правда? – спросил он, сжав мое бедро.

Я открыла глаза и улыбнулась:

– Обеспечив мне два оргазма подряд, ты искупил свою вину.

К моему удивлению, Брэден не рассмеялся. Член его проник еще глубже, так, что едва не касался матки.

– Ты моя, – прошептал он.

Я заморгала, не уверенная, что правильно расслышала.

– Идем, – вздохнул Брэден, осторожно выходя из меня.

Он застегнул брюки, помог мне слезть со стола и, забавно поморщившись, поднял с пола мои разорванные трусики.

– Погляди, что ты наделал, неандерталец несчастный! – усмехнулась я. – Теперь мне придется разгуливать по твоему клубу в платье с голой спиной и без трусов.

– Настоящая сексуальная диверсия, – прикрыв глаза, пробормотал Брэден.

Глава 19

В следующие несколько недель мы еще сильнее сблизились с Брэденом. После инцидента в «Пламени» он очень переживал, что сорвался и пустил в ход кулаки. Мне пришлось приложить кучу усилий, убеждая его, что Гэвин заслужил взбучку и, что самое важное, Брэден не превратился в полного отморозка только потому, что воздал мерзавцу по заслугам. Застревать на этой теме было опасно, поэтому все, что меня интересовало, я выведала у Адама. Он рассказал мне, что Брэден и Гэвин подружились еще в начальной школе. В детстве Гэвин был славным пацаном, но с годами характер у него совершенно испаскудился. Он стал лживым, хитрым, злым на язык, а с женщинами вел себя как последний подонок. В общем, как без особого изящества выразился Адам, превратился в настоящий мешок с дерьмом. Но Брэден все-таки поддерживал с ним отношения – может, из упрямства, может, в память об их прежней дружбе. Так продолжалось до тех пор, пока Гэвин не затащил в койку его жену. Пользуясь полученными сведениями, я мягко внушала Брэдену, что он всего лишь восстановил справедливость. Через некоторое время выражение угрюмой сосредоточенности, иногда появлявшееся на его лице, бесследно исчезло. Разумеется, я больше не ходила в спортзал, где работал Гэвин, и, поддавшись на уговоры, переметнулась в спортзал Брэдена. Там я выяснила, что своими сексуальными широкими плечами и узкими бедрами он отчасти обязан плаванию. Плавал он почти каждый день, и я последовала его примеру. Два наших существования переплетались все теснее – мы вместе плавали, вместе занимались на тренажерах, ночи и выходные поочередно проводили то в его, то в моей квартире. С удовольствием оставались дома, чтобы посмотреть телевизор и послушать музыку, с таким же удовольствием отправлялись в кино, ресторан или сидели в баре с друзьями. По меньшей мере два раза в месяц я присутствовала на различных мероприятиях, связанных с работой Брэдена. Удостоилась даже нескольких упоминаний в местной прессе, где меня назвали постоянной спутницей и последней пассией владельца империи Кармайкл. Как ни странно, это ничуть меня не задело. А может, я научилась управлять своими чувствами.

По пятницам и субботам Брэден обычно заходил в «Клуб 39». Это означало, что Элли, Адам и все прочие, прицепившиеся к их компании, сидели в баре весь вечер. Брэден утверждал, что ему нравится смотреть, как я работаю. Говорил, что за стойкой я выгляжу ужасно эротично. Но, по словам Элли, он упорно торчал в клубе, чтобы оградить меня от любых посягательств со стороны коллег и клиентов.

Не знаю, что заставляло его проводить в баре целые вечера. Знаю одно – мне было приятно, что он здесь. Приятно, что он хочет быть рядом со мной. Его присутствие ни капельки меня не напрягало.

Когда его не было рядом, я тут же начинала скучать. О нашем договоре и его жестких условиях я больше не вспоминала. Все сложилось не так, как я рассчитывала, но меня это вполне устраивало. Тревожных вопросов, связанных с будущим, я себе старалась не задавать. Сейчас, в настоящем, мы вместе, и мне совершенно не хотелось что-нибудь менять.

Мы были в моей комнате. Брэден, разложив на кровати чертежи, которые ему недавно принес Адам, внимательно изучал их. Я бойко стучала по клавишам машинки. Роман перевалил уже за пятнадцатую главу и доставлял мне все больше радости. Честно говоря, мне казалось, что это самая большая моя писательская удача. Никогда прежде герои не получались у меня такими живыми. Конечно, причина в том, что у них были реальные прототипы – мои родители. Я перебирала свои записи, пытаясь понять, соответствует ли сочиненный мною диалог характеру главной героини. Нет, пожалуй, она повела бы разговор иначе. Надо переписать диалог, но при этом сохранить ее точку зрения. Процесс настолько меня увлек, что я позабыла обо всем и вздрогнула, услышав голос Брэдена.

– На следующей неделе – свадьба Дженны и Эда, – сказал он. – И кстати, истекает срок нашего соглашения.

Я оцепенела.

Сердце встало поперек горла, мешая дышать.

О том, что наш срок истекает, я помнила слишком хорошо. И боялась, что он об этом заговорит.

– А почему вы не заговорили об этом сами? – спросила доктор Причард, отпив воды из стакана. – Три месяца подошли к концу. Вы не думали о том, что вам следует обсудить ваши дальнейшие отношения?

– Ну, вы слишком много от меня хотите, – усмехнулась я, склонив голову. – По-моему, за те пять месяцев, что продолжаются наши сеансы, я и так чертовски продвинулась.

– Конечно, Джоселин. Вы стали более открытой. Но вы по-прежнему избегаете некоторых тем. По-прежнему не хотите разговаривать о своей семье.

– Может быть. Но по сравнению с прежней Джосс Батлер я просто ходячая откровенность. Вспомните, моя лучшая подруга, с которой я четыре года прожила в одной квартире, ровным счетом ничего не знала о моем прошлом. А я ничего не знала о ней. И меня это вполне устраивало. Я думала, что смогу прожить всю жизнь, отгородившись от других людей невидимой стенкой. Но теперь все иначе. Благодаря Элли и Брэдену. Особенно Брэдену. Он…

Я покачала головой, словно сама не могла поверить своим словам.

– Он стал мне настоящим другом. Лучшим другом. Три месяца назад я была уверена, что наши отношения не выйдут за пределы голого секса. Что они исчерпают себя сами. Но теперь… он стал частью моей жизни. Никогда прежде со мной ничего подобного не случалось. Не представляю, к чему это приведет. И не хочу об этом думать. Знаю одно… я не могу снова потерять своего лучшего друга.

– Вы должны откровенно поговорить с ним, Джосс. Рассказать ему о своих чувствах.

При одной мысли об этом сердце тревожно екнуло.

– Нет, – отрезала я. – Никаких объяснений не будет. Если он решил порвать со мной, значит так тому и быть. Словами тут не поможешь.

– Но почему вы хотите скрыть от него правду? – нахмурилась доктор Причард. – Думаете, так вам обоим будет легче?

Ну до чего въедливая особа, подумала я и тут же озвучила эту мысль:

– Вы ужасно въедливая особа.

– Только потому, что я не имею привычки скрывать правду? – рассмеялась она.

– Привыкли оставлять последнее слово за собой?

Я медленно повернулась и взглянула ему в лицо:

– Именно так.

Брэден сбросил с колен бумаги и уставился на меня.

– Ну так как ты к этому относишься?

– А как ты к этому относишься?

– Я первым спросил, – прищурился он.

Я вздохнула. Бабочки у меня в животе на этот раз не порхали – скорее, там ползали маленькие беспокойные муравьи.

– Что, так и будем препираться, как пятилетние дети?

– Будем.

Я пристально смотрела в его упрямые глаза.

– Брэден.

Хотя я этого вовсе не хотела, голос мой прозвучал умоляюще.

– Я могу ответить, Джосс, – мы с тобой оба знаем, кто из нас двоих более открыт и откровенен. Но я не собираюсь этого делать. Потому что хотя бы один-единственный раз хочу узнать, что чувствуешь ты.

– Что значит «один-единственный раз»? – пожала плечами я. – Перед тобой я не скрывала своих чувств. Ты что, хочешь вывернуть меня наизнанку?