По губам его скользнула хорошо знакомая мне ухмылка – самоуверенная, неотразимая, соблазнительная.

– Нет, детка. Я просто хочу узнать, что творится у тебя на душе.

Надо же, чего захотел. Нет, милый, не выйдет. Этот номер не пройдет. Я равнодушно пожала плечами и повернулась к пишущей машинке.

– Что ж, я не имею ничего против разрыва нашего соглашения.

Он молчал, стоя за моей спиной. Я замерла в ожидании. Наконец он произнес:

– А если мы прекратим делать вид, что мы всего лишь сексуальные партнеры, это ничего не изменит?

Губы мои расползлись в торжествующей улыбке. Хорошо, что я сидела к нему спиной и он не мог этого видеть.

– Полагаю, кое-что изменит, – произнесла я, отчаянно стараясь, чтобы голос звучал безучастно. – В общем, об этом надо подумать.

Не помню, говорила ли я, что Брэден умел двигаться с потрясающей стремительностью?

Бумаги взлетели в воздух, он в два прыжка оказался рядом, сорвал меня со стула, схватил на руки, повалил на кровать и растянулся рядом. Я даже ойкнуть не успела.

– Когда ты перестанешь обращаться со мной как с тряпичной куклой? – рассмеялась я.

– Никогда, – самодовольно усмехнулся он. – Ты такая маленькая. Такая невесомая. Как я могу обращаться с тобой иначе?

– Я вовсе не маленькая, – гордо заявила я. – К твоему сведению, росту во мне пять футов пять дюймов. Есть люди гораздо мельче.

– Детка, я выше тебя почти на целый фут! Конечно, в сравнении со мной ты просто крохотулька! – Он наклонился и коснулся губами моих губ. – Но мне это нравится.

– Да? А как же твое пристрастие к длинноногим красоткам?

– Прошло бесследно. Теперь я питаю пристрастие к большим сиськам, восхитительным кискам и сладким губам.

Он впился в мой рот долгим поцелуем, обвив языком мой язык. Я обняла его за шею. Поцелуй был таким же упоительным, как обычно, но впервые мысли мои не растворились в сладком тумане.

Что, если слова Брэдена можно рассматривать как объяснение в любви… сделанное, так сказать, косвенным образом?

Эта догадка заставила меня восхищенно выдохнуть. К счастью, Брэден как раз в этот момент занялся моими трусиками и не обратил на этот неуместный вздох никакого внимания.

Размечталась, дурочка, тут же одернула я себя. Вполне достаточно того, что мы рядом. Надо наслаждаться каждым мгновением, проведенным вместе, и не строить глупых фантазий.

Несколько дней спустя, когда я, сделав перерыв в работе над романом, пила на кухне кофе, ко мне присоединилась Элли. Сегодня она тоже была дома, возилась со своими записями.

– Что такое? – спросила я, заметив ее смущенную улыбку.

– Я только что говорила по телефону с моим старшим братом, покровителем и защитником, – сообщила Элли, усаживаясь за стол напротив меня.

– И что дальше? – подозрительно вскинула я бровь.

– Он сказал, что на свадьбу вы пойдете вместе.

– И что из этого?

– Джосс! – Элли запустила в меня печеньем, от которого я ловко увернулась. – Долго ты собираешься играть в молчанку?

– Играть в молчанку? – переспросила я, глядя на валявшееся на полу печенье. – На что ты намекаешь, можно узнать?

– На то, что ваше дурацкое соглашение закончилось. И теперь ты – девушка Брэдена. Это ведь так, верно?

Девушка Брэдена? Не уверена, что имею право на это высокое звание. И вообще, мне оно ни к чему.

– Мы продолжаем встречаться, – пожала плечами я. – А в каком качестве – это не так важно.

– Классно! Здорово! Потрясающе! – завопила Элли так громко, что я едва не зажала уши. – Я знала, знала!

– Хотела бы я знать, что ты знала, – заметила я не без сарказма.

– Да хватит тебе притворяться! Я с самого начала знала, что Брэден в тебя втрескался. Что он относится к тебе совсем не так, как к другим своим девицам.

Элли откинулась на спинку стула и вздохнула с глубоким удовлетворением.

– Что ни говори, жизнь – хорошая штука, – изрекла она. – А чашка чая делает ее еще лучше.

– Тогда поставь чайник.

Она кивнула и поднялась. Любопытно, в каком состоянии ее собственное сердце. И какую игру она думает вести со своим Адамом.

– У Адама появилась девушка. Ты не собираешься найти себе парня?

Узкая спина Элли напряглась.

– Собираюсь, – откликнулась она, подставляя чайник под струю воды. – По-моему, Николас – самый подходящий кандидат на эту должность.

– Неплохой выбор, – кивнула я.

Страшно подумать, какие страсти разгорятся, когда об этом узнает Адам.

Грохот заставил меня обернуться. Чайник валялся в раковине, Элли, морщась и чертыхаясь, потирала правую руку.

– Что случилось? – всполошилась я.

Лицо Элли внезапно залила бледность, даже губы побелели.

– Ерунда, – покачала она головой. – Свело судорогой руку, только и всего. Слишком долго делала пометки на этих несчастных бумагах.

– Такая сильная судорога, что ты уронила чайник?

Такое уже бывало. Элли не в первый раз доводила себя работой до полного изнеможения.

– Нельзя быть таким трудоголиком, – покачала я головой. – Почаще отдыхай. А то себя угробишь.

Вид у Элли был такой растерянный, что у меня сжалось сердце.

– Элс, тебе плохо?

– Да нет, я просто испугалась, – слабо улыбнулась она. – Это… так неожиданно.

– Пожалуй, тебе надо вздремнуть. – Я ласково погладила ее по плечу. – Проснешься другим человеком.

– Отличная идея.

Я повернулась на каблуках и улыбнулась Брэдену, который в черном смокинге выглядел до одури сексуально. Вообще-то, в Шотландии принято, чтобы на свадьбу мужчины надевали килт, но Брэден и Адам решили пренебречь этой традицией, так как ноябрь, по их словам, стоял просто арктический.

– Ну красавец! Ходячая элегантность!

– Твое платье тоже очень даже ничего. – Он подошел ко мне, обвил руками бедра и притянул к себе. – Честно говоря, не платье, а просто конфетка!

Атласное лиловое платье с глубоким аметистовым отливом выгодно подчеркивало фигуру, оставляя открытой выемку между грудей и ноги чуть ниже колен. Это было платье-провокация, а Брэден обожал, когда его провоцировали. Я привычно коснулась губами его подбородка – излюбленного места для поцелуев.

– Пора ехать, а то опоздаем. Элли готова?

– Нет. А мне осточертело сидеть там в обществе Николаса, – состроил гримасу Брэден.

– Да, бедняга малость скучноват, – сморщила я нос.

Брэден рассмеялся, уткнувшись лицом в мою шею.

– У моей маленькой сестренки странный вкус, – прошептал он, щекоча мне кожу.

Я тоже рассмеялась и погладила его по волосам.

– Элли лучше знать, кто ей подходит, а кто нет.

Брэден резко вскинул голову, взгляд его внезапно стал колючим.

– Этот парень ее недостоин, – прорычал он.

Я пожала плечами, взяла сумочку и пальто:

– Я тоже тебя недостойна. Но это тебя не остановило.

Он крепко сжал мою руку.

– Что ты сказала?

– Я готова!

В мою спальню впорхнула Элли в дизайнерском платье в стиле пятидесятых, золотисто-желтом, с широкой шоколадно-коричневой каймой. Из-под платья выглядывала белоснежная нижняя юбка, а белое шерстяное пальто, наброшенное на плечи Элли, стоило дороже, чем весь мой гардероб, вместе взятый. Короче, она была восхитительна. Я расплылась в улыбке.

– Джосс, ты просто чудо! Такси ждет!

Она схватила меня за руку, и мы втроем выскочили в холл, где терпеливо ждал бедняга Николас, имевший несчастье родиться занудой.

Я была чертовски рада, что появление Элли избавило меня от необходимости отвечать за брошенные сдуру неосторожные слова.

Свадьба – и регистрация, и прием – проходила в здании Эдинбургской зерновой биржи, ныне ставшей излюбленным местом проведения всякого рода мероприятий: от свадеб до рок-фестивалей. Спору нет, здание красивое, старинное, изысканной архитектуры, с греческими колоннами. Но воображение, конечно, не поражает, да и окрестности выглядят довольно уныло. Правда, зал, где проходила регистрация, был великолепен. Что касается свадебного ужина, то тут слова просто бессильны. Все сверкало белизной, серебром и испускало ледяное мерцание. В общем, это была настоящая зимняя свадьба в сказочной зимней стране.